Живого напарника на Поверхности не оставят.
Это было неписанное правило, но не нарушалось оно ни разу, сколько Валентина помнила. Если помирал кто, - да, другое дело. Тащить трупы в метро было бессмысленным, ненужным и даже, однозначно, вредным. Но бросить наверху живого? Невозможно.
Однако, все когда-то происходило в первый раз.
Этой ночью ее тройка возвращалась почти ни с чем. Так, мелочи - моток проволоки и две теплые куртки, чудом уцелевшие в уже давно разграбленной квартире на первом этаже жилого дома. На этом все. Стоило, по крайней мере, принести на станцию дров - как раз оставалось немного времени до рассвета; но все равно, что мужики, что Валька были хмурыми, как всегда в конце неудачной вылазки. Одно добро - тварей было мало, патронов почти не растратили. Ну... до поры до времени.
Прижали их уже недалеко от станции, и прижали крепко - стая одичавших крупных собак - это, вроде как, еще ничего, но потом кучка упырей подкатилась, и вот это уже было фигово. А уж почему они с собачками не передрались, а решили совместно добычу сначала скушать - это был вопрос не к Семеновой и не к группе, а к ее величеству Поверхности. И вроде бы никто самообладания не терял. В панику не ударялся. И действовали все как полагалось. Просто в какой-то момент Валентина обнаружила, что от напарников ее отделяет метров пятнадцать и несколько тварей. И даже так бы оно ничего, но неожиданно покосившееся асфальтовое покрытие просело у нее под ногами, и она провалилась вниз.
Через несколько секунд она поняла две вещи.
Первое. Можно поздравить себя с мягкой посадкой.
Второе. А вот больше ни с чем поздравить себя не получится, потому что она немножко в паутине, собственно, поэтому и посадка была такой удачной; больше того, эту самую паутину активно на нее наматывают и что орать, что подать световой сигнал фонарем, показывая, где находится, она едва ли сможет. А таких трещин в асфальте было, между прочим, немало. А напарники, опять же между прочим, были связаны боем с тварями, и едва ли разглядели, куда именно угораздило свалиться третьего члена их группы.
А, ну да. И третье. Доверху было метра четыре, и какой-нибудь плоскости, по которой можно было бы подняться, не наблюдалось. Зато трещина выглядела довольно длинной, конец ее даже терялся где-то впереди, то есть при желании (и возможности) по ней можно было бы и пройтись.
Мужики, кстати, ее звали. И в трещины фонариками светили. Долго так. Только вот отозваться она не могла иначе как мычанием, а мычания ее слышно не было - шумно было этой ночью в этом районе, и судя по треску выстрелов, дергали их постоянно. А различить в подвешенном к стене свертке ее... да тут никто бы не различил. И, наконец, - она поняла, - они приняли непростое, но так-то правильное решение - уходить. Слишком мал был шанс ее найти, еще меньше - найти живой, и слишком мало оставалось до рассвета.
А Вальке, собственно, оставалось только висеть и думать, как это, когда тебя ест паук - достать нож не получалось, уж она приложила достаточно усилий. И, скорее всего, это бы рано или поздно и случилось, но... вот никогда бы она не думала, что будет благодарна упырю, который, свалившись сюда же и, видимо, беспорядочно размахивая лапами, слегка надорвал ее паутину.
Валентина молча понаблюдала за тем, как паук упаковывает новую добычу. Здесь нужно было выждать подходящий момент - драться на такой дистанции с пауком, а он был не то, чтобы мелким, и с упырем одновременно она не вытянет.

И ведь все ей удалось. Через несколько минут женщина шла по трещине, оставив позади упыря в паутине и дохлого паука. Ну, а он ей на память оставил липкую паутину по всей одежде и на противогазе, отчистила толком она только стекла, ноющую после удара вскользь хвостом руку (ничего такого уж опасного в такой концентрации паучьего яда не было, переживет; больше беспокоил разорванный кусок рукава - на улице, между прочим, была самая настоящая зима, не считая кое-где все еще высокой радиации), и полное непонимание, как теперь выбираться.
"И кстати, скоро рассвет".
Трещина оказалась длинной и кривой - по приблизительной прикидке Валентины, до ее конца она добралась только через полчаса, а ведь старалась двигаться быстро. Зато в конце действительно можно было выбраться по промерзлой осыпавшейся земле. Оказавшись наверху и осмотревшись, Семенова тихо и ясно высказала все, что она думала об этой ситуации вообще и о пауках в частности. Небо на востоке уже окрасилось ярко-розовым.
День обещал быть ярким, ледяным и ясным.
Впрочем, она знала местность. Невероятное везение, но факт. Был тут один подвальчик, только чуть-чуть пройти, да дом обогнуть, и раз уж на станцию она не успевала, может быть, это был не такой уж плохой вариант...
- Б*я! - нет, ну вот как это все было назвать?! Валька уже привыкла одновременно смотреть во все стороны и на небо, но вот чтобы упыри десантировались из окна второго этажа... Ладно, не упыри. Только один упырь, но сегодня явно был их день, точнее, их ночь. Она даже из автомата-то выстрелить не успела толком, - впрочем, успела отскочить, не давая прижать себя к земле, - как тут из того же (или соседнего, поди их разбери) окна вывалился второй. И это было уже совсем неудачно.
По сути, сейчас надо было просто добраться до укрытия. Принимать бой... не очень умное решение. Неизвестно, когда она тут еще соберет, а восход был уже очень близок. И тут, боковым зрением, она заметила... ну, скажем так, человека. Парень это или девушка, понять сходу было нельзя, да и значения особо не имело. Условным жестом подняла руку - не стреляй, мол. Не надо! А потом, не поворачиваясь к тварям спиной и держа автомат наготове (даже перезарядить его осмелилась, раз уж второй человек обнаружился) медленно направилась в сторону подвала.
- Там есть, где укрыться, железная дверь с другой стороны, - очень ровно ("не спровоцировать, только не спровоцировать!") проговорила Валя. - Отступаем туда.
В какой-то момент ей даже показалось, что план сработает. Они уже успели пройти некоторое расстояние, как тут... ну, все стало как всегда. Не везет с самого начала, так и дальше везти не будет. Упыри надумали-таки атаковать и прыгнули, оба, одновременно. Здоровенные лапы мелькнули перед лицом, женщина упала на землю, перекатом выигрывая себе расстояние для стрельбы, ну или пытаясь это сделать, потом открыла огонь - неприцельный, просто, чтобы задержать этих уродов... но вообще-то расклад был плохой. Очень. Она категорически не успевала.
Если только не вмешается неизвестный сталкер.

- За мной, тут ближе.
Да ближе так ближе. Ставить под сомнение, рассуждать, думать, почему ближе "тут", а не "там", времени не было. Оставалось только надеяться, что неизвестная "коллега" знает, что говорит.
А что, бывало ведь, и направления путали. Когда на тебя что-то зубастое и непонятное скачет, попробуй-ка сориентируйся. Но вот такие сомнения сейчас Валентина тоже себе позволить не могла.
Тут бы успеть - между полками какого-то магазина, да еще так, чтобы не потерять из виду новую знакомую, да еще не след в след за ней, а параллельным проходом - не все твари были способны думать быстро, для некоторых отлично подходила поговорка про двух зайцев, за которыми погонишься, ни одного не поймаешь. Действительно - пока зверюшка думала, кто из потенциальной добычи вкуснее, порой как раз удавалось улизнуть.
Сработало ли сейчас именно это правило, или удача, или другое что - Семенова не знала. А в дверь открытую успела, шмыгнула, захлопнув, заперла ее за собой.
- Пффф... Приехали, - шумно выдохнула она в противогаз, рассматривая теперь свою "подругу по несчастью". Или по счастью, тут как посудить. Ну, застрять наверху днем - радости мало, но если выбирать между этим и превращением в чей-нибудь завтрак...
- Это... благодарю, - Валентина не особо умела красиво выражать благодарность, да среди тех, кого она знала, и не требовалось такого. Хватало простого кивка, да понимания, что в другой раз - ты этому человеку поможешь. Но женщину она видела впервые и хотела начать знакомство нормально. В конце концов, им тут сейчас часов этак семь "отдыхать", а потом еще неизвестно, какая дорога до метро получится. - Семенова, - протянув руку, в знак приветствия и мирных намерений, назвалась Валя и прибавила. - Как тебя угораздило-то?
Ясно, что именно "угораздило". Наверху поодиночке только психи ходят, да такие вот неудачники вроде Валентины. На психа женщина не тянула.
Снаружи что-то гремело и стучало, даже через толстую дверь было слышно. То ли мутанты решили друг друга сожрать, в честь неудавшейся добычи, то ли просто магазин разносили по кусочкам. Сюда они добраться, конечно, не могли, хоть и явно хотели, судя по ударам и скрежету по двери - вообще, место было нормальным, обычное такое укрытие. Летом бы вообще не проблема тут день пересидеть.
Но сейчас была зима. Январь. Новый, две тысячи тридцать третий, так его, год недавно отмечали. Вот уж повод для радости... да не о том речь.
- Слушай, я этого укрытия не знала, как ни странно. Чего тут со складом - есть что, или наверх, в магазин лезть надо?
В некоторых подобных укрытиях, действительно, создавался своеобразный склад - кто ими пользовался, оставляли что могли для следующих вынужденно заглянувших. Не то, чтобы часто, но случалось такое. Однако, куда более распространенными были "норы" совсем другого типа - просто пустая комната с надежной дверью, а чего тебе нужно - хоть горючие материалы те же - иди да ищи сам, где придется.

По городу-призраку, шатаясь, словно пьяный, шел человек. По крайней мере это существо из железа имело руки и ноги. В целом - гуманоид.
Тяжелый, бронированный костюм на нем был серьезно поврежден: на спине виднелись следы чьих-то когтей, словно кто-то или что-то пыталось вцепиться в броню. В районе груди и на ноге также виднелись повреждения, но по сравнению со спиной - здесь все бронепластины были напрочь смяты. Баллон с кислородом который должен был находится на спине - отсутствовал, о его наличии напоминал лишь респиратор, который был так же сломан и болтался где-то у шеи.
С мерзким скрежетом стальные пластины отваливались и падали на землю. На звуки то и дело сбегалась разная живность, желая полакомиться законсервированной пищей. Благо пока что основными желающими оказались кикиморы, которые то и дело подбирались все ближе и ближе к человеку. Правда они спешили ретироваться как только незнакомец открывал пальбу в их сторону.
- Вот же - он сорвал с шеи респиратор. - Заебал...
Кикиморы хоть и были трусливыми, но с каждой минутой их становилось все больше. Через пару мгновений за человеком увязалась целая свора мутантов, которые начинали наглеть и лезть под пули. Тем более что боезапас был не бесконечный.

***

Вооруженный отряд Рейха успешно продвигался по направлению ко входам на станции Красной Линии. Всего в отряде было шестеро: Фридрих, Вильгельм, Дизель, Крот, Череп и Ганс. Пятеро из "немцев" были одеты в обычную военную униформу рейха и имели при себе лишь автоматы и пистолеты. Основным огневым потенциалом в данной операции был наделен Ганс. Он был вооружен шестизарядным полуавтоматическим дробовиком и так же был экипирован в тяжелую броню штурмовика.
Отряду было необходимо оборудовать несколько наблюдательных пунктов на Поверхности. Снайперы и разведчики Рейха должны были следить за передвижениями сталкеров с Красной Линии, ибо это было очень важно в связи с амбициозным проектом Красных - "Сверхдальний".
К счастью, Ганс должен был лишь обеспечить безопасность отряда. В его обязанности не входила разведка и добыча сведений, тем более что в этом деле он все еще слишком зелен. Так же в случае опасности, тяжелый штурмовик ОБЯЗАН брать весь удар на себя.
- Donnerwetter! Ганс, ты должен идти вперед!
Того кто любил ругаться на немецком звали Фридрихом, он являлся негласным лидером данной экспедиции. Впрочем, никто так и не высказал недовольства по поводу того, что бразды правления были так нагло взяты в руки обычного разведчика. Еще будучи на Тверской, Ганс хотел выступить против новоявленного "командира", но в конце концов решил не портить всем настроение перед вылазкой. К тому же, в случае каких-то проблем все дружно скинули бы всю вину именно на Фридриха. Любишь командовать, люби и огребать от Фюрера.
Что-то пробубнив в респиратор, Ганс зашагал вперед не забыв при этом "случайно" толкнуть Фридриха в плечо.
- Прошу прощения, mein Führer - тут же съязвил пехотинец. - Больше не повториться
Весь отряд дружно заржал над Фридрихом который в свою очередь, решил сдержать свой праведный гнев. Оно и понятно, сейчас любому из отряда хватило бы одного удара от Ганса чтобы отправиться в нокаут. Такое вполне могло случиться, ибо многие бойцы в Рейхе связаны очень непростыми отношениями. Сегодня ночью в казарме могут втихую от офицеров - бить друг другу морды, ну а на следующий день бок о бок стреляться с Красными. Ничего удивительного в этом нет.
Позитивный настрой у всего отряда спал как только со стороны многоэтажки показалось летающее нечто.
- Вичуха! Вичуха! В укрытие! - закричали бойцы, нацелившись на "птичку".
Ганс вскинул дробовик и начал ждать пока мутант не подлетит поближе. В то же время все разведчики разбежались по укрытиям и открыли беспорядочную стрельбу по пикирующей вичухе. Вичуха яростно заверещала: несколько пуль угодили ей в тело. Она стала выписывать хаотичные виражи, пытаясь как можно скорее набрать скорость и снизиться над отрядом рейховцев.
Тварь резко спикировала на одного из разведчиков, своим огромным клювом снеся остатки кирпичной стены за которой бедняга и прятался. Ганс развернулся и выстрелил несколько раз из дробовика. Попал или нет, тут было неясно. Бестия словно и не чувствовала никакой боли. Она с легкостью взмыла в небо вместе с Вильгельмом и полетела в сторону многоэтажек. На фоне белого здания было видно, как она разорвала парня на две части.
- Сука! Твою-ж мать! - Фридрих наверное впервые за долгое время не пользовался немецкими словечками. - Отступаем! Оно возвращается!
Командир-самозванец бросил автомат автомат в сторону Ганса и с воплями побежал в сторону Тверской. К сожалению(или к счастью?), вичуха тут же заприметила бегущую добычу.  Она совершила крутой вираж и обрушилась на неё всем своим весом. Будучи придавленным такой огромной тушей, Фридрих не мог пошевелиться. Хоть на помощь "товарищу" никто и не спешил, в любом случае ему бы ничего не помогло. Недолго думая, вичуха вонзила свои когти ему в спину и снова взмыла в небо.
- Отходим во дворы! Быстро! - закричал Ганс, перезаряжая дробовик. - Вашу мать, бегом!
Увидев окровавленное тело Фридриха которое сейчас томилось в когтях твари, бойцы тут же побежали врассыпную. Никто даже и не слышал Ганса, а если и слышали то им было глубоко наплевать на его приказы. В тот момент каждый спасал свою шкуру, а расстреляют на Тверской за дезертирство или нет - это уже потом узнается.
Пехотинец продолжал что-то кричать им в след, но это потеряло всякий смысл когда огромная тень нависла прямо над ним. Когтистые лапы впились в спину, насквозь пробив бронепластины, и Ганс почувствовал, как асфальт уходит у него из-под ног. Несмотря на тяжелую броню, вичуха с легкостью устремилась ввысь вместе со своей добычей. В панике, Ганс сумел извернуться и выстрелить твари куда-то в область шеи. Заверещав от боли, бестия выпустила его из своих когтистых лап.
Высота к тому времени была приличная. Рейховец мертвым грузом упал на крышу ржавого грузовика, чудом не задев фонарный столб.

***

Ганс продолжал ковылять по улице с дробовиком наперевес. Невольно он задумался "А выжил ли кто?", но ответ на этот вопрос нашелся почти сразу же. Около многоэтажки он наткнулся на изуродованные тела Дизеля и Черепа.
- der Volltrottel... - выдохнул рейховец, переступая через труп.
Найденная Гансом "поляна" очень понравилась многим кикиморам, несколько даже начали разборки между собой из-за еды. Лишь самые упрямые твари продолжали ползти вслед за раненным пехотинцем, который к тому времени укрылся в каком-то заброшенном магазине.
Ганс съехал по стене на пол и взявшись за резину, сорвал противогаз с лица. Ибо он скорее раздражал чем приносил какую-либо пользу.
- Свежий воздух...свежий...воздух - бормотал пехотинец. - Когда же еще так подышать смогу
Полной грудью он вдохнул горький, холодный воздух. Затем судорожно закашлял, пытаясь сплюнуть накопившуюся во рту, кровь.
Потерять сознание Гансу помешала одна из особенно наглых кикимор. Тварь подползала все ближе и была уже готова наброситься на него, но в конце концов она напоролась на ствол дробовика.
Прозвучал выстрел.